Жемчужные ворота в вечность

Глава 1: 'Королевство ТАРО'

(написана П.Шляпцевым)

В центре небольшой лужайки, примыкающей к огромному кукурузному полю, стояло странное П-образное деревянное сооружение. На нем, привязанный к перекладине за левую ногу, висел вниз головой симпатичный молодой человек, без всякого интереса наблюдавший за растущей кукурузой.

— Странно, зачем Малым Арканам понадобилось столько кукурузы? Они же ее во век не съедят, — думал он. — Боже, чья же больная фантазия заставила меня висеть вниз головой? Вообще несправедливо все как-то. Среди старших арканов практически все имеют нормальный вид и правильно ориентированы в пространстве, но некоторым почему-то не повезло. Вот, например, Дьявол: козлиная голова, женские груди, копыта вместо ног, перепончатые крылья... Нет, явно нас придумал психически нездоровый человек, какой-нибудь мистик, ведь нормальному такое в страшном сне не приснится. Да и кто раздавал нам гадательные значения? Почему я символизирую испытание или страдание, которое необходимо пережить для достижения цели? С таким же успехом я мог бы символизировать приятное любовное увлечение на стороне.

Размышления о нелегкой жизни Повешенного прервал шорох кукурузы, прямиком через поле пробирался Дьявол. За ним на цепи, повиливая бедрами, шла обнаженная женщина лет двадцати пяти. Процессию завершал плетущийся за женщиной мужчина. Он тоже был совершенно голым, его взгляд выражал страстное желание и неземную тоску одновременно. Почему взгляд мужчины выражал страстное желание и так понятно, а неземная тоска была оттого, что его страстное желание, по всей видимости, так навсегда и останется не более чем страстным желанием.

— Здорово, Повешенный! — дружелюбно прокричал Дьявол.

— Здорово!

— Все висишь?

— Вишу. А ты куда собрался?

— Я, — Дьявол вдруг перешел не шепот и стал озираться по сторонам, — я к Луне, нутром чую, что у нее наверняка есть что выпить. Хочешь, пойдем со мной? Тебя она тоже будет очень рада видеть.

— Конечно, хочу. А почему ты шепчешь?

— Сдается мне, что среди Малых Арканов стукач завелся.

— А... Ну ладно, отвяжи меня.

Посох Дьявола со свистом рассек веревку, Повешенный в ту же секунду упал на землю. И хотя сильно ударился головой, совсем не расстроился. Он быстро отряхнулся, двинулся вслед за Дьяволом. Чуть позже из зарослей кукурузы появилась Тройка Мечей, проводила взглядом удаляющуюся процессию.

— Угу, так и запишем, — пробурчала она себе под нос, пометила что-то в красном блокноте и шмыгнула обратно в кукурузу.

— Господин Повешенный, — заговорщицким голосом зашептал мужчина из свиты Дьявола, — может, он хоть вас послушает, вы все-таки друзья, пусть он даст моей возлюбленной свободу, а я в долгу не останусь.

— А действительно, Дьявол, что ты с ней ходишь как со сфинксом на поводке, отпусти, да и дело с концом, — вступился Повешенный.

— Ну не могу я, не могу. Работа у меня такая. Сам понимаешь, нужна мне она как рыбке зонтик. Тысячи, миллионы женщин отдали бы все за одну ночь со мной, потому что я самый чувственный и нежный на свете любовник. Будь моя воля, давно отпустил бы ее, бедолагу, на все четыре стороны, но Бог так создал нашу карту. Представляешь, какой скандал закатит клиент, если в один прекрасный день не увидит на ней этих двоих?

— Слушай, Дьявол, а ты и вправду считаешь, что нас создал Бог?

— Да. А как же?

— А я вот тут висел, как раз перед твоим приходом и понял, что на самом деле нас создал никакой не Бог, а человек, да еще судя, например, по твоей внешности не совсем психически здоровый или даже совсем психически нездоровый.

— Ну и что, а человека-то кто создал? Бог. Значит, и нас тоже создал Бог, просто опосредованно.

Повешенный не знал, что возразить Дьяволу, и хотя интуитивно чувствовал некоторую слабость в его логике, решил обдумать это позже. Он обернулся к еще более сникшему мужчине и виновато пожал плечами.

Какое-то время шли молча. Долго петлявшая по лесу дорога, наконец-то сжалилась над путниками и вывела их на карту Луны. Ночь сменила день. Лес кончился, вдалеке появились силуэты двух башен, служивших пристанищем хозяйке в дневное время. Еще через какое-то время Повешенный заметил черную фигуру, одиноко бредущую в лунном свете.

— Как ты думаешь, кто это? — спросил Повешенный у Дьявола.

— Так это же Отшельник. Ну, точно у Луны сегодня вечеринка намечается. И обрати внимание — фонарик не включает, как ему положено, а в темноте бредет, значит, боится чего-то. Не чисто дело, все-таки стучит кто-то из Малых Арканов, как пить дать стучит, — ответил Дьявол.

Вскоре Отшельник приблизился настолько, что Повешенный смог уже в деталях различать желтый балахон с капюшоном, надвинутым до самых глаз, массивный посох, который с каждым шагом равномерно ударялся о землю и даже аккуратно подстриженную седую бородку — символ мудрости. Отшельник стал старым, о чем говорили глубокие морщины на его лице и сгорбленная спина. Однако походка осталась такой же, как и прежде — величественной и царственной, настоящей походкой бывшего Короля Земли. Римский профиль и черные глаза делали его похожим на ворона. Сколько же лет прошло с тех пор, как Отшельник сложил с себя обязанности Короля Земли и уединился? Повешенный вспомнить не смог, зато отметил, что его авторитет даже еще вырос. И действительно, все без исключения арканы любили его как честного и справедливого правителя в прошлом и мудрого, озорного старика в настоящем. К такому приятно обратиться за помощью или за советом.

— Да, но ведь Отшельник всегда все делает в одиночку, даже пьет, а никакой посудины я у него в руках не замечаю... — стал недоумевать Повешенный.

— Дурак ты, Повешенный, висишь себе дни и ночи напролет вверх тормашками, ничего вокруг не замечая! Посох-то ему зачем? Он же не хромает, — рассердился Дьявол.

— А, правда, зачем? — смутился Повешенный, не знавший ответа на этот простой вопрос.

— Посох полый внутри, а сверху пробка, соображаешь?

— Теперь понял.

Повешенный хотел было спросить еще что-то, но Отшельник подошел уже совсем близко, и правила хорошего тона подсказывали Повешенному, что они должны поздороваться первыми.

— Приветствуем тебя, мудрый Отшельник, — сказали все в один голос.

— Здравствуйте, ребята! Вы, как я понимаю к Луне, — настроение у Отшельника было явно приподнятое, о чем говорили его блестящие в свете луны глаза. — А я вот только что от нее.

— Наверное, первую инициацию проходили? — съязвил Дьявол.

— А то, как же. И очень, надо сказать, успешно, — ответил Отшельник, многозначительно потряс булькающим посохом и, улыбнувшись напоследок, ушел в темноту.

— Ну дает, уже добрую половину посоха осушил, а все еще ни в одном глазу, — определил Дьявол по звуку булькающей в посохе жидкости и обратился к Повешенному, — смотри под ноги, скоро посреди дороги будет лужа, в ней рак ползает. Не дай бог раздавишь. Луна нам головы поотрывает, потому что этот последний, всех остальных подавили по пьяному делу, а без рака она жить не может.

— Постараюсь, — недовольно буркнул Повешенный, которому уже порядком надоели нравоучения Дьявола.

Вскоре показалась и лужа. Вернее даже не лужа, а небольшое болото. Учуяв путников, рак сначала испугался, зарылся как можно глубже в ил. Потом, поняв, что его обходят стороной и не тронут, осмелел и даже попытался ухватить Дьявола за ногу. В ответ на эту наглость Дьявол резко тряхнул копытом, и рак, подлетев на несколько метров вверх, благополучно спикировал в болотную жижу. На подходе к башням, путники были облаяны волком и собакой, которые сидели на цепях по разные стороны дороги. Но вот, наконец, долгожданное жилище Луны.

Подойдя к одной из башен, Дьявол привязал цепь, на которой была женщина, к воротам, и осмотрелся по сторонам. Неподалеку стоял огромный вороной жеребец, принадлежавший Смерти. Он спокойно жевал траву и совершенно не обращал внимания на перебранку черного и белого сфинксов, запряженных в колесницу Воителя и припаркованных здесь же. Повешенный хорошо знал язык сфинксов и без труда перевел, что белый сфинкс обзывал черного «вонючим негром» и желал ему, мягко говоря, долгой мучительной смерти. Черный, в свою очередь, называл белого «проклятым расистом» и предсказывал, что скоро настанет день, когда всех расистов повесят вдоль дорог.

— Прошу! — торжественно сказал Князь Тьмы и открыл маленькую потайную калитку, совершенно незаметную на фоне массивных ворот. — Судя по лошади и идиотам-сфинксам (Дьявол тоже понимал язык сфинксов), Смерть и Воитель уже здесь.

— А эти не убегут? — спросил Дьявола Повешенный, мотнув головой в сторону мужчины и женщины, которые наконец-то остались одни.

— Нет, не убегут. Еще не родился такой человек, который бы смог развязать завязанный мною узел, — самодовольно ответил Дьявол.

Входя в калитку, Повешенный обернулся: к звукам бранившихся сфинксов добавились сладострастные стоны и вздохи, которые издавали наконец-то уединившиеся пленники Дьявола. Жеребец все так же спокойно жевал траву.

Дьявол не ошибся: Смерть и Воитель действительно были уже на месте. Кроме того, на вечеринке присутствовали еще Умеренность и Звезда.

Умеренность как всегда выглядела потрясающе: шикарное платье, которому могла позавидовать даже Императрица; белоснежные, ухоженные крылья; в воздухе над ее светлыми волосами без всякой поддержки висел шар, чем-то напоминавший по своей раскраске знак «Осторожно, радиация». Умеренность по-кошачьи щурилась, ее движения были непринужденными и грациозными: из двух сосудов (в которых обычно держала воду) она наливала в кубки гостей изготовленную Луной огненную жидкость.

Ее подруга Звезда тоже была очень красива. Но если Умеренность обладала какой-то божественной, неземной красотой, то Звезда наоборот казалась венцом творения природы. Из одежды у нее были только два кувшина, предназначенных для живой и мертвой воды, Звезда считала преступлением скрывать от окружающих свое идеально сложенное тело. Симпатичное румяное личико обрамляли пышные золотистые волосы. В пространстве вокруг Звезды постоянно мерцали какие-то огоньки, которые она гордо именовала звездами. Так же как и Умеренность, Звезда использовала в данный момент свои кувшины отнюдь, не по назначению. Ее основные гадательные значения — надежда и возрождение. Поэтому, когда Повешенный видел Звезду, то помимо эстетического наслаждения от вида ее упругих, ничем не прикрытых форм, в нем действительно начинала оживать уже давно забытая надежда на то, что когда-нибудь, в светлом будущем, он будет ориентирован в пространстве как все нормальные люди, а не вверх тормашками.

— Ба! Кого я вижу! Проходите, проходите, располагайтесь, — обрадовалась Луна приходу новых гостей. Сегодня Луна была полной и вся светилась от удовольствия в прямом и переносном смысле. Официально жители королевства Таро могут покидать свои карты только в двух случаях - либо по решению Большого совета, либо в полнолуние. Вот по случаю полнолуния компанейская Луна подпольно (только для своих ближайших друзей) устраивала пирушку, хотя в королевстве действовал сухой закон. Дьявол и Повешенный не заставили повторять приглашение еще раз и тут же уселись за огромный, накрытый красным бархатом стол. Умеренность и Звезда щедро наполнили их кубки до краев.

— Так вот, на чем я остановился? А, ну да, их было около тридцати, хорошо вооруженных, да еще и на слонах. Но я не испугался, начал рубить их налево направо, налево направо. Через полчаса исход схватки был решен, — Воитель как обычно предавался воспоминаниям, — и не успел я придти в себя и перевязать рану на ноге от укуса ядовитого слона, как...

После слова «как» Воитель сказал еще чего-то, но этого мы уже никогда не узнаем, поскольку его голос утонул в море аплодисментов и смехе. Повешенному опять пришла в голову мысль о несправедливости — ведь Воителю больше всего пошло бы символизировать враньё и обман, а уж никак не победу.

Обиженный и разъяренный Воитель вскочил, поблескивая своими синими доспехами, и наверняка натворил бы глупостей, если бы в дверях не появилось всеми обожаемое трио. Это были Влюбленные: две молодые девушки держали с обеих сторон под руки симпатичного молодого человека. Девушки как всегда были напряжены и украдкой бросали друг на друга подозрительные взгляды, целью которых было выявить, не замышляет ли соперница чего-нибудь дурного. Карта Влюбленные, вообще говоря, символизирует необходимость, часто мучительную, выбора между двумя желаниями или привычками. Чего совершенно нельзя было сказать о молодом человеке, которого, судя по его довольному виду, нынешнее положение вполне устраивало. Единственное неудобство заключалось в том, что девушки постоянно ругались и строили разные козни друг другу. Всю дорогу к Луне Влюбленный уговаривал своих дам вести себя прилично хотя бы на людях, но был уверен, что девушки не продержатся и получаса.

Было далеко заполночь. По ряду признаков Повешенный понимал, что уже изрядно пьян, но продолжал пить вровень со всеми. За столом мирно текла беседа.

— Послушай, — Повешенный обратился к Смерти, — а вообще, ты сама-то знаешь, что такое смерть? Что происходит, когда мы умираем? Темнота, небытие... или переход в новое состояние, легкость и покой, голова не затекает...

— Во-первых, я тебе не Смерть, а Управительница Циклов! — обиделась Смерть, — а во-вторых, причем здесь «голова не затекает»?

— Ну как причем? Я же все время головой вниз вишу, поэтому и затекает.

— А ты никогда не чувствовал, особенно вспоминая свое прошлое, лет так пять-десять назад, что ты уже совсем не ты, ну то есть внешне вроде бы все то же самое, а вот какие-то привычки, образ мышления, манеры, поведение очень и очень изменились?

— Нет, не замечал вроде. Я как десять лет назад висел вниз головой и думал: «Когда же это кончится?», — так и сейчас вишу, и через десять лет тоже буду висеть и то же буду думать. А ты, Смерть, замечала?

— Еще раз повторяю: я тебе не Смерть, а Управительница Циклов, — уже не на шутку разозлилась Смерть.

— Прости, но просто слово «управительница» ассоциируется у меня с властной статной женщиной на троне, а ты всего лишь скелет в балахоне, да и твоя коса на скипетр не похожа. Я, конечно, понимаю, что это недочет нашего Создателя, пусть земля ему будет пухом, — спокойно ответил на выпад Повешенный и залпом осушил кубок.

— Да, ты, в общем-то, прав. Он действительно изобразил только одну мою ипостась, но эта ошибка очень распространенная. В мире все имеет начало и конец. Я просто регулирую эти процессы. Все проклинают меня, когда я забираю чью-то жизнь, а то, что я же ее и даю, никто не знает или не хочет знать.

Диалог Смерти и Повешенного прервал Дьявол.

— Что это вы такие все серьезные? Опять философствуете? Да уж хватит вам. Давайте я лучше анекдот про смерть расскажу. Тяжелый стук в дверь. Хозяин открывает и видит на пороге маленькую такую Смерть с косой. Человек обмер. Думает, ну все, конец ему настал. А Смерть смотрит на него и говорит: «Не волнуйся, я не за тобой, а за твоим попугайчиком пришла»...

— Дурак ты, Дьявол, — сказала Смерть, — ладно, пойдемте лучше танцевать. Грянула музыка, и с виду серьезные старшие арканы начали отплясывать, кто во что горазд. Танцевальная часть продолжалась довольно долго — около двух часов — и не обошлась без жертв: неуклюжий Воитель отдавил Умеренности ногу, а дамы Влюбленного сорвали первый медленный танец, поскольку как обычно не смогли поделить кавалера и нанесли друг другу увечья средней тяжести. Наконец все порядком устали и вечеринка перешла к заключительной части, то есть к хоровому исполнению берущих за душу песен и допиванию остатков спиртного.

— Парней так много молодых, — затянула Луна.

— На улицах Саратова, — подхватила Умеренность.

— Парней так много холостых, — вступила Звезда.

— А я люблю женатого, — пели уже все.

Когда песня закончилась, все несколько минут молчали, думая каждый о своем. Молчание прервал Воитель.

— На поле танки грохотали, — раздался его бас. Хор с воодушевлением подхватил и эту любимую застольную песню. Повешенный тоже попытался петь, но язык уже не ворочался, а глаза слипались. Не желая отрываться от коллектива, он изо всех сил пытался не уснуть, но, задумавшись над двусмысленностью фразы «И молодая не узнает, каков танкиста был конец...», уснул здоровым пьяным сном.

Повешенному приснился странный сон, что он Герой и должен взять в одиночку штурмом неприступную крепость, окруженную глубоким рвом с водой. Ни секунды не задумываясь, Повешенный нырнул в воду, переплыл ров и начал карабкаться на крепостную стену. Стена была скользкой и пахла плесенью. Добравшись до середины, он сорвался вниз, и пучина поглотила его. На дне Повешенный увидел Смерть.

— Ну что, голова не затекает? — спросила она.

— Нет, не затекает, только болит что-то очень сильно. А что, я уже умер?

— Да нет, это всего лишь сон.

— А что означает этот сон, про что он?

— Про архетип героя...

— Ну что, герои? Я смотрю, еще не все проснулись, — сказал до боли знакомый голос.

Повешенный вздрогнул и открыл глаза. Перед ним, поигрывая небольшим жезлом, стоял Маг. Его молодое, идеально выбритое лицо обрамляли светлые вьющиеся волосы. Отчитывая нарушителей порядка, Маг пытался выглядеть как можно серьезней. Он хмурился, сводил брови к переносице, и только чуть прищуренные зеленые глаза улыбались, как бы говоря: «А что от вас еще можно ожидать? Я так и думал. Мало того, знал наверняка, но смотрел на все сквозь пальцы. Ну а сейчас — попались, значит, попались, теперь уж терпите».

Несмотря на свою молодость, Маг всегда председательствовал на собраниях Большого совета. Разбудив Повешенного, Маг повернулся и направился к президиуму. Воспользовавшись паузой, Повешенный покрутил больной головой по сторонам и увидел два кувшина Звезды с живой и мертвой водой. Вытянув руку, он проворно схватил ближайший из них, быстро отпил. Потом прислушался к ощущениям в организме: головная боль стала постепенно затухать, захотелось жить.

—Угадал, — подумал он с удовлетворением и незаметно поставил сосуд на место.

По правую руку от Мага места в президиуме занимали Иерофант с Папессой — представители законодательной власти. У ног Иерофанта сидели его сыновья, как всегда клянчившие деньги на карманные расходы. Он старался не обращать на отпрысков внимания, лишь изредка цыкал на них, сжимая в кулаке левой руки свой магический скипетр. Папесса, опустив глаза, читала какой-то древний манускрипт, лежавший у нее на коленях, периодически позвякивая ключами. Казалось, что все происходящее ее совершенно не волнует, а она много выше того, чтобы вникать в столь приземленные проблемы.

Слева от Мага восседали представители исполнительной власти — Император и Императрица. Император держал в руках светящийся шар, что-то в нем разглядывая. А Императрица пристально смотрела на Падающую Башню, которая в силу своей природной дородности и монументальности имела определенные трудности с передвижением и как обычно опоздала к началу собрания. Почувствовав на себе взгляд Императрицы, Падающая Башня, обладавшая природной застенчивостью, очень разнервничалась. Ее начало трясти, в стенах появились трещины, тут же вся эта многотонная конструкция рухнула на землю, подняв большое облако пыли.

— Ну вот, упала, — расстроилась жалостливая Звезда. — Теперь опять два часа собираться будет.

— Итак, — сказал Маг, когда облако пыли рассеялось, и всех стало видно, — кто хочет высказаться по поводу сегодняшнего ночного происшествия?

— Я хочу, — тут же вскочил Шут.

— Слово предоставляется Шуту.

— Алкоголь — враг производства.

— По данному вопросу у тебя все? — спросил Маг, привыкший к посредственным шуткам Шута.

— Все.

— Есть еще желающие?.. Нет, ну тогда перейдем к суду. Суд, прошу Вас.

Перед собранием была разыграна ослепительная картина: сверкнула молния и с небес стал стремительно падать огненно-желтый шар. Перед самой землей он резко затормозил, оставив в воздухе дымчатый шлейф. Повисев над землей, шар постепенно трансформировался в белокрылую женщину, державшую в руках два длинных горна. Поднося ко рту поочередно то один горн, то другой, она издала череду истошных звуков, от которых разверзлась земля, обнажив старое кладбище. Из гробов, со скрипом отодвигая крышки, стали вылезать мертвецы. Как ни странно, выглядели они вполне свежими, гниль и плесень их совершенно не затронули. Поклонившись сначала в сторону президиума, затем в сторону подсудимых и остальных участников заседания, покойники, кто как, уселись на свои гробы и стали спокойно ждать своего часа.

— Что-то странно... Меня уже судили несколько раз за всякие подобные шалости, и обычно процедура проходила чисто формально. Но чтобы так, со всеми почестями, впервые, — шепнул Дьявол Повешенному.

— Я тоже впервые вижу, чтобы Суд являлась со всей своей группой поддержки. Дело пахнет керосином. Это уже совсем серьезно. У меня даже мурашки по спине побежали, — также шепотом ответил Повешенный.

— Итак, — начала Суд, — при рассмотрении данного дела я выделила несколько основных моментов, проливающих свет на саму сущность преступления, а именно:

а) была попрана основа основ существования нашего сообщества — Закон;

б) Закон был попран неоднократно, что указывает на наличие злого умысла со стороны подсудимых;

в) и вот этот самый злой умысел, его полная осознанность подсудимыми говорит о том, что они яростные противники Закона. Закон их не устраивает, они хотят смерти Закона, а вместе с ним и нашей с вами. Где нет Закона, там царит Хаос, а где Хаос, там и смерть всем, кто имеет сколь-нибудь упорядоченную структуру строения, будь то материя, качество или принцип.

Поэтому мой вердикт: виновны. Я предлагаю высшую меру наказания.

— Виновны! Виновны! — стала скандировать группа поддержки, состоящая из мертвецов, заглушая возгласы неодобрения большинства участников собрания, принявшего столь неожиданный оборот.

Маг поднял руку, крики стали постепенно стихать. А голова его в это время работала на полную мощь: «Ну, это уж совсем абсурд. Хотя аргументы убийственны. Главное, это выпад и в мою сторону. Ни для кого не секрет, имелись определенные темные моменты хоть в далеком, но все-таки моем прошлом. С некоторыми членами президиума отношения у меня в последнее время не складываются. Допускаю, что они могут воспользоваться случаем, чтобы попытаться сменить власть. Тогда как раз и начнется Хаос, поскольку будет нарушено равновесие».

Маг смотрел на старшие арканы, ища кого-нибудь, кто бы мог исправить сложившуюся ситуацию. Его взгляд упал на Справедливость.

Она сидела на высоком стуле, как всегда уверенная в себе более чем кто-либо. Ее черные глаза смотрели вниз, взгляд прикован к весам, напоминавшим аптечные, которые она держала в левой руке. Чаши весов то опускались, то лениво поднимались, никак не желая прийти в равновесие. Наконец они остановились, а Справедливость, подняв свои черные глаза, поймала вопрошающий взгляд Мага. В ответ она медленно опустила веки и чуть наклонила голову. Маг облегченно вздохнул и кивнул в ответ.

Справедливость встала и подняла свой меч острием вверх. Вокруг воцарилась мертвая тишина. Все знали, что она сейчас восторжествует.

— Я протестую, — безапелляционно заявила Справедливость. — Конечно, надо отдать должное Суду, представлен весьма глубокий анализ проблемы. Но вместо того, чтобы докопаться до зерна истины, наша многоуважаемая Суд обнаружила лишь богатейшее месторождение абсурда, которое, очевидно, по своей природной... э-э-э принципиальности сделала достоянием общественности. Теперь конкретно:

Во-первых, Закон для того и создан, чтобы его нарушали, поскольку, если бы его никто не нарушал, то это был бы пустой звук, а не Закон.

Во-вторых, богатейшая практика использования «сухого» закона показывает, что он постоянно терпит фиаско. И, бывает, приводит чуть ли не к революциям.

В-третьих, многоуважаемая Суд путает термины Закон и Порядок. Закон не есть противоположность Хаосу, во Вселенной Хаосу противопоставлен только Порядок. Закон же лишь преломление света — Порядка — сквозь убогую законодательную призму. Я уверена, что подсудимые и в мыслях не имели ничего против Порядка. Они всего лишь пользовались своим правом на отдых. Отдыхает, как известно, каждый по-своему.

В-четвертых, как вы себе представляете процедуру казни?

— Повешенного мы повесим! — сострил Шут.

— Хорошо, пусть так, — продолжала Справедливость, — Воителю можно отрубить голову, я согласна. Но вот как можно казнить Смерть? Это же полный абсурд. К тому же каждый аркан, а тем более старший аркан, несет в себе определенный жизненный принцип, качество или архетип, называйте, как хотите. Так вот, желание уничтожить часть Колоды и есть не что иное, как преступление перед Порядком, поскольку именно он формирует жизненные принципы.

Полагаю, данный суд — не более чем чьи-то грязные интриги. Кроме того, с каких это пор принято, чтобы младшие арканы следили за старшими? Я уверена, что уж кто-кто, а Тройка Мечей сама не решилась бы на такое.

— А ну-ка отвечай, сволочь, когда старший по званию спрашивает, кто тебя посылал за нами следить? — взревел Дьявол, схватив за шкирку невесть откуда взявшуюся Тройку Мечей.

— Я сама, — промямлила Тройка, на нее тут же посыпался град оплеух. В ответ она начала голосить и причитать.

— Прекратить! — властно крикнула Императрица, до смерти боявшаяся, что Тройка Мечей «расколется» в стальных руках Дьявола. — Президиум удаляется на совещание.

После слов Императрицы все члены президиума медленно растворились в воздухе и перенеслись на любимую лужайку Повешенного, рядом с кукурузным полем.

— Ну, наконец-то, свалили! — заорал Дьявол, и в его руках опять оказалась Тройка Мечей. Только теперь к допросу с пристрастием приступили практически все оставшиеся старшие арканы. Ее просто-напросто повалили на землю и начали пинать. Тут на помощь Тройке пришла вся ее «Мечевая» родня. Началась страшная драка — стенка на стенку. Поначалу старшие арканы все равно имели большое преимущество, но вскоре на помощь Мечам подоспели и Жезлы. Тогда уж вступили в драку до сего момента нейтральные Колесо Фортуны, Сила и Солнце. С криком: «Сейчас я как вам всем улыбнусь, к чертовой матери!» — Колесо Фортуны покатилось в гущу битвы, угрожая многих раздавить. Сила спустила своего красного льва, который, рыча, стал носиться вокруг дерущейся толпы, пытаясь отличить своих от чужих. Поняв, что это невозможно, он стал хватать за пятки всех подряд, чем еще более усиливал ярость сражавшихся. Солнце разгорелось много ярче обычного, слепя противника. И только мудрая Мир, поняв, что может произойти катастрофа, отправилась на поиски руководства, поскольку лишь оно могло остановить драку и отправить всех на свои места.

— Предлагаю вынести на голосование последний вариант наказания, а именно штраф и общественное порицание, — улаживал ситуацию Маг, обладавший прирожденным даром дипломатии, — Кто «за»? Раз, два, три, я четвертый. А ты, уважаемая Императрица, что, «против»?

— Нет, в общем-то, я «за», только вот есть некоторые дополнения. Считаю нужным конфисковать у Луны все ее эти, как его, слово забыла, ну пусть будут атрибуты для производства алкогольных напитков в домашних условиях.

— Само собой разумеется, пренепременно, — промурлыкал Маг и поцеловал Императрице руку.

— И вот еще что. От лица всех остальных членов президиума заявляю, что отныне ответственность за все возможные последствия, которые могут произойти из-за пьянства наших поданных, ложится на тебя лично.

— Да будет так!

— Простите, что вмешиваюсь, — перед президиумом возникла Мир. — Но там чрезвычайное происшествие.

— Два чрезвычайных происшествия за день это уж слишком! — вышел из себя Император, и вся компания опять медленно растворилась в воздухе.

От увиденной картины члены президиума впали в оцепенение. Там, где всего лишь полчаса назад проходила цивилизованная процедура суда, поднимая облако пыли, стеная, угрожая и проклиная кого-то, катался огромный живой ком. Изредка он изрыгал из себя чье-нибудь измученное, окровавленное тело. Чуть отдышавшись, сделав пару глотков свежего воздуха, лежавший вскакивал, бросался внутрь кома и растворялся в хитром сплетении тел. Увиденное, по мнению Мага, можно было сравнить или с купанием в сильный шторм, или с клубком змей в период их змеиной любви. Построение Магом ассоциативного ряда прервал крик Иерофанта, который первым вышел из оцепенения:

— Вон!!! Все вон!!! Адские отродья!

Все мигом исчезло, будто бы ничего и не было.

Повешенный очнулся уже у себя на полянке. Первое, что он почувствовал это солоноватый вкус во рту. Глаза не открывались. Повешенный попытался пошевелиться, но это вызвало жгучую боль во всем теле. «А вот Тройке Мечей сейчас еще хуже», — с удовлетворением подумал он, вновь теряя сознание.

— Господа, я хотел бы поднять этот бокал за все, что хорошо кончается! — произнес тост Дьявол.

— А я, — добавил Воитель, — за Мага, если бы не он, нам бы кранты!

— Правильно, а еще и за Справедливость. Жаль, ее нет с нами! — продолжила Луна.

— Очень жаль! — язвительно произнесла Смерть, опрокидывая в свое чрево содержимое кубка.

Справедливость никогда не приглашали, поскольку она начала бы добиваться, чтобы вино по кубкам всех гостей было разлито точно поровну, с погрешностью до сотых долей миллиграмма, что заняло бы по времени весь вечер.

Праздник по поводу окончания Луной строительства нового самогонного аппарата, работающего на кукурузе, проходил по обычному сценарию. Только вот Смерть была в плохом настроении: ее задел за живое (если так можно выразиться) вопрос Справедливости, относительно того, как можно убить Смерть. С тех пор Смерть все время думала над этим вопросом и не находила ответа. Это ее ужасно раздражало, поэтому и сейчас она практически не пила, а все думала, думала, думала. Друзья, зная об этой проблеме, старались не беспокоить ее понапрасну. Уже начались танцы, как вдруг посреди комнаты возникла черная воронка, Сначала она была маленькой, почти незаметной, потом стала разрастаться и достигла размеров среднестатистического обитателя Королевства. Звезда вскрикнула, ее стало затягивать в воронку. Веселье тут же прекратилось. Звезду схватил Дьявол, стал тянуть в обратную сторону, ему помогали остальные.

— Господи, — причитала Умеренность, — кому ж это вздумалось гадать в три часа ночи?

— Кельтский Крест в раскладе, — рыдала Звезда, — уже выпали Император, Башня, перевернутая Сила и Земля. Я должна стать пятой. Мне нельзя, я слишком пьяна. Помогите! Помогите, хоть кто-нибудь! Видите, меня уже почти затянуло!

— Успокойся, детка! Я почти не пила. Я пойду, — сказала Смерть и шагнула в воронку.

Старая гадалка никогда не ошибалась. И на этот раз она была полностью уверена, что пятой должна, просто обязана выпасть Звезда, а появилась Смерть. Девушка, которой раскладывала карты старая гадалка, побледнела.

— Смерть? Этого не может быть, я еще слишком молода, чтобы умирать! — разволновалась девушка.

— Конечно, не может быть, глупая. Да и эта карта в большинстве случаев означает вовсе не физическую смерть. Может, например, ознаменовать конец какого-то этапа в жизни, — успокаивала ее гадалка. — Знаешь что, приходи ко мне завтра, после обеда. Я сегодня, что-то очень устала.

— Приду, обязательно приду! — ответила девушка и побежала домой. Она жила недалеко, через квартал. В голове крутилась только одна мысль: «Как это смерть не всегда смерть?» Время было позднее, и она хотела быстрее добраться домой, не вляпавшись в какую-нибудь историю. Распахнулись двери подъезда, потом захлопнулись. Девушка выбежала на дорогу. Раздался дикий визг тормозов...

Примечания

1. Таро представляет собой колоду карт, содержащую 22 старших аркана и 56 младших, место и время происхождения которых неизвестны. Элиафас Леви, ведущий оккультист XIX, века называет Таро суммой всех наук, ключом к ответам на все вопросы. Французский ученый Курт де Гибеллин видит в ней проводника к мистериям Египта.

Символика Таро связана с идеей порога, двери, через которую могут пройти только посвященные. По преданиям, содержит корпус универсальных знаний, данных египетским богом мудрости Тотом для своих учеников в магии.

Рисунки на картах содержат богатую символику, присутствующую в большинстве европейских и восточных культур.

Энциклопедия символов, знаков, эмблем, М., "Локид-Миф", 1999, с. 480 - 482.

Термин "аркан" восходит к латинскому "арканум" - тайна, секрет. Старшие или мажорные арканы - это Великая Тайна, тайна духовная, оккультная. Младшие или минорные арканы - Тайна Малая, светская, бытовая. Младшие арканы разделены на четыре масти: мечи (пики), жезлы (посохи, трефы), кубки (черви), динарии (монеты, бубны). П.Д. Успенский в 1913 году представил структуру Таро как отражение взаимоотношений Бога, человека и Вселенной, или иначе - связей между миром идей, сознанием человека и миром физическим.

В современном комплекте карт Таро на самом деле не 78, а 80. Две из них пустые. Одна из карт является запасной, а другая - "белая", которая может означать непредсказуемость будущего в той области жизни, которую она должна была символизировать согласно раскладу.

Бейнс Дж., Вронский С. Судьба на ступенях Золотого Таро. М., "Луч-1", 1995, с. 5 - 12, 16.